О необходимости модернизации инфекционной службы в профессиональном сообществе говорили неоднократно и задолго до пандемии COVID-19. В 2016 году главный внештатный специалист по инфекционным заболеваниям Минздрава РФ Ирина Шестакова и главный инфекционист по Приволжскому федеральному округу (ПФО) Ирина Кравченко, проанализировав состояние службы, обнаружили существенное сокращение коечного фонда и численности врачей-инфекционистов. В ПФО с 2005 года количество коек уменьшилось в среднем на 37% – до 9,9 тысячи, а в некоторых субъектах, например, Кировской, Самарской областях, республиках Марий Эл и Татарстан, вполовину или более того. За тот же период в округе стало на 23% меньше инфекционистов – фактически в ПФО на начало 2016 года в стационарном звене были трудоустроены 736 специалистов, а по всей России – 3,3 тысячи. Особенно пострадало амбулаторное звено, а конкретно – кабинеты инфекционных заболеваний (КИЗ), где наблюдался дефицит в 5,2 тысячи специалистов. По факту в КИЗ трудились лишь 2,1 тысячи врачей. Общая нехватка инфекционистов в стране оценивалась в более чем 1,9 тысячи специалистов. Как следствие, сложности со своевременным выявлением и охватом терапией пациентов, например, с хроническими вирусными гепатитами. Типичные проблемы действующего врачебного состава – высокий коэффициент совместительства (1,4-1,5), слабый приток молодых кадров, более 40% специалистов без категории. К началу 2016 года в 21 регионе не было инфекционных стационаров в принципе.

Ресурсное обеспечение профильной инфраструктуры не соответствовало Порядкам оказания медицинской помощи инфекционным больным, как отмечали в своем отчете главные специалисты, предлагая Минздраву реорганизовать службу, создав четкую вертикаль. Предполагалось, например, создание федеральных окружных медцентров по контролю за инфекционными заболеваниями на базе существующих областных инфекционных больниц и центров по борьбе со СПИД путем их «слияния, концентрации высококвалифицированных кадров, высокотехнологичного лечебно-диагностического оборудования». Уровнем ниже предлагалось создавать региональные консультативные центры по инфекционной патологии для диагностики, лечения пациентов, а также их маршрутизации. Такие центры должны были, по задумке авторов отчета, снизить поток обращений и госпитализаций в инфекционные стационары, особенно во время сезонных подъемов заболеваемости (вспышки ОРВИ, кишечных инфекций). Реализовать этот план не удалось – сегодня функционал инфекционной службы по-прежнему распределен между разными частями системы здравоохранения (подробнее – в инфографике «Маршрутные скитальцы»), что в том числе связано с разнородностью источников финансирования медпомощи в зависимости от диагноза.

Одни инфекционные нозологии входят в специальный перечень социально значимых и представляющих опасность для окружающих – ВИЧ, туберкулез, ЗППП, гепатиты В и С, некоторые паразитарные болезни, а с 2020 года – и COVID-19. Финансирование (за исключением последнего) терапии покрывается за счет федерального и региональных бюджетов. Терапия же таких, например, заболеваний, как банальная ОРВИ, выпадает из периметра социально значимых, оплачивается за счет ОМС и создания отдельной инфраструктуры не предполагает.

К 2019 году, по данным Росстата, коечный фонд инфекционной службы сократился, по сравнению с 2005 годом, на 31% – до 58,5 тысячи мест. Уровень заболеваемости инфекциями был из года в год неравномерным, в зависимости от оперативной эпидобстановки и нозологической группы. Например, заболеваемость кишечными инфекциями в 2010–2019 годах колебалась в пределах 750–800 тысяч случаев в год, инфекции верхних дыхательных путей – порядка 30 млн человек, гриппом, в зависимости от года, болели 27–55 тысяч россиян. Показатели по туберкулезу в 2019 году достигали 60,5 тысячи случаев, ВИЧ – 81,7 тысячи.

На этом фоне в апреле 2019 года Минздрав РФ утвердил целевую программу «Предупреждение и борьба с социально значимыми инфекционными заболеваниями» до 2024 года, призванную снизить заболеваемость туберкулезом и увеличить охват лечения больных с ВИЧ. Плановое финансирование программы было определено на уровне 187,8 млрд рублей. Деньги предназначались не только на формирование диагностической сети и лекобеспечение, но и на обновление профильной инфраструктуры, правда, всего 301 млн рублей был выделен на инфекционные объекты и порядка 6 млрд рублей – на противотуберкулезные.

Тема национальной инфекционной безопасности и модернизации профильной службы по-новому прозвучала в Стратегии по развитию российского здравоохранения до 2025 года. Согласно указу Президента РФ №254 от 6 июня 2019 года, в 2019-2020 годах Минздраву было поручено обеспечить «эффективные средства экстренной профилактики и лечения лиц с инфекционными заболеваниями». Ведомству предстояло определить, может ли действующая служба адекватно реагировать на появление новых инфекций, «вызываемых неизвестными патогенами», вспышки редких или ранее не встречавшихся на территории страны инфекционных и паразитарных заболеваний.

Минздрав взялся за срочный аудит службы и создание паспортов каждого региона. «Паспортизацией» с июля 2019 года занялись не только сами субъекты, но и НМИЦ фтизиопульмонологии и инфекционных болезней, а также медицинские вузы, в частности Сеченовский университет. В ведомстве тогда подчеркивали, что анализ поможет оценить условия и возможности оказания специализированной медпомощи больным инфекционного профиля. Конкретно, как уточняла директор Департамента науки, инновационного развития и управления медико-биологическими рисками министерства Наталья Костенко, требовалось «картографирование инфекционных учреждений и подразделений», оценка технического состояния каждой больницы, отделения, их кадрового обеспечения. После проведенного мониторинга специалисты Минздрава должны были подобрать для службы каждого региона «идеальную модель», к которой и следовало привести фактическое состояние инфраструктуры и кадрового состава.

Например, в августе 2019 года свердловский Минздрав просил клиники области в двухнедельный срок сообщить ведомству следующую информацию: госпитальную заболеваемость и летальность, лабораторное, стационарное оснащение, коечный фонд, кадровый состав и техническое оснащение зданий за 2017-2018 годы. За консолидацию и проверку оформленных таким образом региональных паспортов отвечал Всероссийский центр медицины катастроф «Защита» ФМБА, а итогом этой работы должна была стать концепция модернизации инфекционной службы. Света этот документ пока так и не увидел, но, по словам представителей Минздрава РФ, к сентябрю 2020-го был готов. Сборник предписывал создание системы многоуровневой лабораторной диагностики инфекционных болезней, модернизацию инфраструктуры медорганизаций, строительство федерального научно-практического центра по инфекционным болезням, установление порядка оплаты резервных мощностей, изменение подходов к строительству новых объектов здравоохранения, а также совершенствование системы управления инфекционной службы. То есть все то, что нужно было «вчера».

ВЫСТАВКА ДО НАСТИЖЕНИЯ

На заре пандемии, а именно 19 марта 2020 года (+199 новых случаев COVID-19 в сутки), Правительство РФ сообщало, что доступный коечный фонд по всей стране составляет 55 тысяч мест, в том числе 12 тысяч – реанимационных. Этих мощностей, как потом уже по итогам года признал в своем отчете Минздрав, для противодействия эпидемии не хватало. Этот очевидный тезис подтверждался экстренным перепрофилированием коек, на что в первый месяц распространения коронавируса регионам ушло 78 млрд рублей. В это время в поселении Вороновское в Новой Москве уже шло строительство первого в России специализированного для приема больных COVID-19 инфекционного центра на 656 мест. По данным заммэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Андрея Бочкарева, объект стоил столице 5–7 млрд рублей, а по неофициальным, приведенным «Ведомостями» расчетам – порядка 22 млрд. Под COVID-19 экстренно сориентировали едва введенный в эксплуатацию корпус 40-й больницы в Коммунарке. Туда начали перенаправлять основной поток больных с коронавирусом из головной для города инфекционной больницы №1. Параллельно по всей стране, в том числе в столице, началось перепрофилирование неинфекционных коек в госмедучреждениях, крупнейших частных клиниках и даже федеральных медцентрах. На это, по подсчетам Минздрава, в 2020 году из федерального бюджета ушло 81,7 млрд рублей. Министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко оценивал перепрофилирование одной койки в 800 тысяч рублей. В общей сложности, по данным Росстата, совокупные мощности для лечения инфекционных болезней нарастили к концу 2020 года до 220,8 тысячи коек, тогда как в сводках Минздрава в пик осенней волны-2020 мелькала цифра 260–274 тысячи мест.

Целевой транш из федбюджета на строительство новых объектов в апреле получило и Минобороны РФ – 8,8 млрд рублей на 30 быстровозводимых госпиталей мощностью 3,1 тысячи коек в 23 регионах. Часть этих объектов впоследствии была передана в собственность региона, часть – закрыта за ненадобностью. Например, в сентябре 2020 года, так и не приняв ни одного пациента, был разобран временный госпиталь в селе Мурмаши Мурманской области. Губернатор региона Андрей Чибис пояснил, что учреждение было организовано на случай ухудшения эпидситуации, но его мощности остались невостребованными. Свернутые 700 коек и неиспользованные 2,5 тысячи единиц оборудования, по словам Чибиса, будут переданы медучреждениям региона «для наращивания их мощности и возможности борьбы с коронавирусной инфекцией».

В Московском регионе и Санкт-Петербурге временные ковид-стационары строились как с привлечением частных инвестиций, так и за счет городских бюджетов. Инфекционный госпиталь в выставочном центре «Ленэкспо» за 600 млн рублей оборудовала, например, компания «Лентехстрой», площади под госпиталь структуры «Газпрома» передали городу безвозмездно. Через госконтракты правительства Подмосковья на 1,8 млрд рублей с компанией Араза Агаларова открыли «ковидарий» в «Крокус Экспо»: площади выставочного центра сдавались области по «льготной», как заявлял владелец, ставке – за 55 млн рублей в месяц. «В обычных условиях аренда одного зала в «Крокус Экспо» обошлась бы в 178 млн рублей в месяц, – говорил Агаларов. – Область не может платить такие ставки. Но тут не до заработков, тут важно сделать в установленные сроки».

Москва для своих нужд в апреле-мае 2020 года возвела резервные временные госпитали на базе ВДНХ, в ледовом дворце «Крылатское», в КВЦ «Сокольники», АТЦ «Москва». Объем инвестиций в данные объекты и источники финансирования мэрия не раскрывала.

После первого всплеска заболеваемости регионы взглянули на свои инфекционные мощности иначе и подготовили предложения по их модернизации. Дооснащать действующие и перепрофилированные клиники приходилось буквально на ходу. В первую очередь федеральными траншами стали покрывать нехватку аппаратов ИВЛ и ЭКМО. В общей сложности несколькими досылами из резервного фонда регионы получили в марте-апреле 2020 года 68 млрд рублей, федеральные медорганизации отдельно на те же цели – 11 млрд, а также специальным назначением – 7,5 млрд на закупку 5,7 тысячи аппаратов ИВЛ и ЭКМО. Уже в течение года из федбюджета выделили еще 1,8 млрд рублей на переоснащение лабораторий Минздрава и Росздравнадзора, а во вторую волну – еще 10 млрд рублей на закупку СИЗ, тестирование на коронавирус, «укрепление материально-технической базы лечебных учреждений, транспортное обслуживание пациентов и медицинского персонала».

Отдельной проблемой оказалось отсутствие или недооснащенность микробиологических лабораторий, количество которых за 2008–2019 годы сократилось с 1 128 до 1 061 при снижении количества микробиологических исследований со 169,6 млн до 100,3 млн в год. «В целом по стране более 40% используемого лабораторного оборудования для бактериологических исследований имеет истекший срок эксплуатации. При этом различия между субъектами РФ по уровню обеспеченности населения бактериологическими исследованиями достигают пятикратных величин», – отмечали в посвященной сегменту работе главный научный сотрудник ЦНИИОИЗ Владимир Перхов и доцент кафедры организации и управления в сфере обращения лекарственных средств факультета управления и экономики здравоохранения Сеченовского университета Елена Песенникова.

На дооснащение лабораторий в июне 2021 года правительство направило 6 млрд рублей. Еще 2 млрд были выделены в сентябре на организацию ПЦР-лабораторий по программе «Санитарный щит России», инициированной Владимиром Путиным и нацеленной на создание системы предупреждения завоза опасных инфекций и быстрого реагирования на подобные угрозы.

«Еще один урок пандемии – необходимость обеспечения санитарно-эпидемиологической безопасности страны. Без этого невозможно сохранение населения и устойчивое социально-экономическое развитие. Во исполнение вашего поручения мы разработали проект «Санитарный щит». <...> На эти цели предполагаем дополнительно направить до 2024 года 30 млрд рублей», – уведомила президента вице-премьер РФ Татьяна Голикова.

Программа, рассказала Голикова, позволит разрабатывать тест-системы для новых инфекций за четыре дня, а вакцины против них – за четыре месяца. Помимо этого, в соответствии с проектом будет укреплен санитарно-карантинный контроль на границах, для этого в 240 пунктах пропуска будут обеспечены возможности для экспресс-диагностики.

СТОИМОСТЬ СКОРОСТИ

На второй год пандемии Минздраву наконец удалось определиться с инфраструктурными потребностями профильной службы: 82 инфекционных корпуса в 50 регионах, капитальный ремонт и реконструкция 955 инфекционных отделений, а также строительство 40 новых и реконструкция 200 действующих лабораторий по всей стране. Объем необходимых вложений – 200 млрд рублей, включая 140 млрд на модульные объекты и 46 млрд на ремонтные работы. Как подсчитал Vademecum, часть этих инвестиций – не менее 60 млрд рублей – к концу марта 2022 года была уже освоена.

В первую очередь строились корпуса и здания инфекционных больниц по так называемым типовым быстровозводимым проектам, в основном за счет федерального бюджета. Первые 16 объектов, возведенные силами Минобороны, открылись к июню, следом в течение года модульные конструкции для строительства своих госпиталей использовали власти Башкирии, Татарстана и Челябинской области. Эти три региона создавали профильные объекты в среднем в течение ста дней за 1,6–1,8 млрд рублей.

Всего, не считая специальных строек Минобороны, за два года были сооружены 17 быстровозводимых объектов общей стоимостью 30,5 млрд рублей, еще шесть таких проектов пока не завершены.

Другие регионы взялись за обновление инфекционной инфраструктуры через капитальное строительство. Собственных средств на это в местных бюджетах не было, поэтому губернаторы и региональные министры пытались получить федеральное софинансирование при каждом удобном случае.

«Наш регион является входными воротами России в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, идут активные миграционные потоки из Китая, из Кореи, из Японии, из других стран, всегда возможны вспышки инфекционных заболеваний. У нас инфекционных больниц в Приморье нет, поэтому считаю необходимым построить современную инфекционную клинику на 400 мест. Предлагаем для этого использовать недостроенное здание больницы в городе Владивостоке, оно пригодно для этого», – в апреле 2020-го объяснял президенту необходимость выделения 6 млрд рублей губернатор Приморского края Олег Кожемяко.

С похожим призывом выступили руководители правительства Ульяновской области, откуда премьер-министру и президенту ушли письма «с просьбой рассмотреть возможность софинансирования строительства и оснащения многофункционального инфекционного госпиталя» за 1,4 млрд рублей. Ни тот, ни другой проект осуществлять, правда, так и не начали.

В общей сложности в 2020-2021 годах были анонсированы 83 проекта в 47 регионах, из них 60 были реализованы (подробнее – на карте «Строительный муссон»). Половина введенных в эксплуатацию объектов построена военными – за счет средств резервного фонда правительства и при участии региона. «Все работы будут вести специалисты Минобороны, которые имеют большой опыт в строительстве подобных объектов», – так на сайте Правительства РФ в ноябре 2020 года мотивировался выбор генподрядчика для очередных двух типовых объектов в Астрахани и Пскове. Близкий к Минобороны источник пояснил, что назначение военного ведомства ответственным за подобные проекты позволило значительно ускорить процессы, снять административные барьеры и оптимизировать цены на материалы и оборудование.

Региональные власти тоже старались ускорить процедуру отбора подрядчика по 44-ФЗ – инфекционные стационары стали попадать в локальные списки объектов, которые могут быть созданы по модели «3 в 1», предполагающей, что будущее медучреждение проектируется, строится и оснащается одним подрядчиком. Мониторинг Vademecum показал, что в тематические постановления региональных правительств уже после начала пандемии попали не менее 17 объектов инфекционного профиля – например, корпуса районных, городских и областных больниц в Волгоградской области, инфекционные больницы в Кемеровской, Новосибирской, Магаданской, Ростовской областях и Приморском крае и другие. Всего же по этой схеме было построено семь объектов на общую сумму 10,8 млрд рублей.

Попытался ускорить процессы и Минстрой, представивший в ноябре 2020 года поправки в свод правил №158 по проектированию медицинских объектов, позволяющие упростить возведение как обычных, так и типовых госпиталей – через использование, по опыту Минобороны, модульных конструкций. Предлагалось, например, снять избыточные требования по количеству индивидуальных боксов, обнулить зачастую невыполнимое требование соблюдать расстояние в 30 метров от корпусов до зданий, расположенных за пределами больничного комплекса, а для быстровозводимых конструкций – сократить норму по ширине коридоров. Документ, однако, был принят только в сентябре 2021 года, когда большая часть объектов уже была построена, да и острая эпидемиологическая необходимость в них отпала.

В экстренное инфекционное строительство пошли и частные инвесторы. Помимо уже упомянутых владельцев выставочных центров «Ленэкспо» и «Крокус Экспо», в «ковидный» строй встал Олег Дерипаска, который за свой счет построил семь профильных центров в Сибири и на Урале. Со слов представителей бизнесмена, на эти проекты ушло 4 млрд рублей. Отмечалось, что после стабилизации эпидемиологической обстановки учреждения будут перепрофилированы в центры иммунологии.

Некоторые регионы пошли по пути концессии. Например, на Чукотке компания «Авивир» взялась строить 15-местный инфекционный корпус больницы в поселке Угольные Копи, намереваясь до 2024 года вложить в проект 227 млн рублей. В результате этот объект будет передан региону, предоставившему под строительство земельный участок, возведением и техобслуживанием здания инвестор и правительство Чукотки займутся совместно.

В сентябре 2021 года инвестиционно-строительный холдинг К1 вместе с Газпромбанком заключили соглашение с правительством Новосибирской области о строительстве до конца 2022 года областной инфекционной больницы за сумму более 4 млрд рублей. После ввода в эксплуатацию подрядчик будет отвечать за поддержание объекта в надлежащем техническом состоянии в течение нескольких лет.

«ВТБ Инфраструктурный Холдинг» и правительство Петербурга в июне 2021 года подписали соглашение о создании в Колпино новой инфекционной больницы на 770 коек площадью 240 тысяч кв. м. Планируемый объем вложений превысит 30 млрд рублей, а инвестор сможет рассчитывать на компенсацию затрат из бюджетов разных уровней.

Еще один анонс ограничился подписанием соглашения о намерении – Чувашская Республика и госкорпорация «Ростех» договорились о возведении инфекционного корпуса республиканской больницы на 1,3 тысячи коек. Предварительная стоимость строительства – 23,7 млрд рублей, за основу инициаторы планировали взять концепцию госпиталя в Вороновском в Москве. Стройку глава республики Олег Николаев обещал начать в 2023-2024 годах.

Фактически ГЧП могло стать форматом рассрочки в тех случаях, когда финансирования на строительство уже не хватало. Однако ввиду длительного структурирования многие проекты зависли и войти в «ковидную» инфраструктуру вовремя не успели. Например, изначально, в 2020 году, договорившись с ГК «МедИнвестГрупп» о возведении новой инфекционной больницы в Перми, краевые власти отказались от ГЧП в пользу бюджетного финансирования, которое, по замыслу чиновников, должно ускорить процесс.

ПОСТРОЙ ПРОСТОЙ

Как раз региональным властям, а именно минздравам, Vademecum адресовал вопрос про OPEX, проще говоря, о дальнейшем содержании вновь организованных объектов инфраструктуры. Откликнулись 13 из 28 регионов, в которых реализованы или реализуются профильные проекты. Все полученные ответы объединены одной мыслью: инициатива строительства новых медучреждений возникла не столько в связи с COVID-19, а потому, что в регионе вовсе не было или не хватало инфекционных мощностей либо имеющиеся бесповоротно устарели.

В Бурятии, например, якорное медучреждение – Республиканская клиническая инфекционная больница – расположено в здании 1940 года постройки и банально не соответствует санитарно-эпидемиологическим требованиям: там нет автономных систем приточно-вытяжной вентиляции с механическим или естественным побуждением и возможностью обеззараживания воздуха. В стационаре не хватает приемно-смотровых боксов и боксированных палат, что, по словам замминистра здравоохранения Бурятии Натальи Логиной, приводит к нарушению «цикличности заполнения и раздельной госпитализации пациентов с различными нозологическими формами инфекционных заболеваний». Министр здравоохранения Новосибирской области Константин Хальзов в свою очередь объясняет, что новый корпус ГИКБ №1 позволит привести объект в соответствие с санитарными правилами, учесть нормы площади на одну койку и необходимый набор помещений и отделений, расширить диагностическую базу за счет КТ, рентгена и другого оборудования, что в целом должно повлиять на доступность медпомощи пациентам с другими инфекционными болезнями. В Минздраве Приморского края в числе аналогичных побудительных причин назвали открывающуюся во вновь построенном объекте возможность предупреждать внутрибольничное заражение персонала и больных с различными инфекциями за счет разделения пациентопотока.

Замминистра здравоохранения Калужской области Илья Соваков рассказал, что под прием пациентов с COVID-19 в его регионе сначала перепрофилировали построенную в 2015 году инфекционную больницу на 125 коек, однако вскоре этого коечного фонда стало не хватать, так что пришлось перепрофилировать стационары других клиник. Дальше так было нельзя, объясняет чиновник, поэтому власти региона решили изыскать средства для организации «ковидного» госпиталя на 350 коек. В дальнейшем эти мощности планируется использовать для оказания ВМП пациентам не только с COVID-19, но и с другими инфекционными заболеваниями. Об этом замысле губернатор Калужской области Владислав Шапша 27 января этого года сообщил Михаилу Мурашко, попросив о «федеральном содействии». В Минздраве Кемеровской области также апеллируют к тому, что до пандемии инфекционного коечного фонда (чуть более 1 тысячи мест) региону вполне хватало, но COVID-19 это заблуждение развеял, и теперь региональные власти считают необходимым построить отдельную профильную больницу. «Открытие госпиталей – очень большое подспорье в развитии инфекционной службы региона. Новые площади помогли нам сохранить объемы плановой помощи в медучреждениях округа. Впоследствии они будут работать для пациентов инфекционного профиля, а старые инфекционные отделения оставят для другой медпомощи», – рассказал Vademecum директор Департамента здравоохранения ЯНАО Сергей Новиков.

Быстровозводимые госпитали в пандемию открывали и частные операторы – ГК «Медси» и ГК «Мать и дитя» – для разгрузки своих перепрофилированных мощностей. Президент ГК «Медси» Елена Брусилова говорила на конгрессе MedDay V, что при снижении заболеваемости COVID-19 такой объект можно перевести под другие терапевтические направления. «Быстровозводимые инфекционные корпуса – мера оперативного реагирования. Как правило, в таких объектах минимум диагностического оборудования и максимум мест для размещения. Если они расположены далеко от места оказания медпомощи, то и сохранять их впоследствии нет смысла. При этом такой корпус из металлоконструкций на территории действующего медучреждения вполне может продолжить работу. Как раз такой наш объект в Тольятти Главгосэкспертиза недавно приняла как полноценный инфекционный стационар», – рассказал основатель компании «Хоссер» Сергей Фурманчук.

В Департаменте здравоохранения Москвы Vademecum сообщили, что в столице продолжается возведение сразу нескольких объектов инфекционного профиля, а госпиталь в Вороновском в будущем станет универсальной инфекционной больницей – с диагностическим центром, лабораторией, мобильной рентгеноперационной с С-дугой, родовым отделением и другими опциями. Описывая происходящее, в ДЗМ подчеркнули важность «стандартной мировой практики» – организации резервных мощностей под «ковид», которые можно консервировать на время снижения заболеваемости.

Перспективы содержания растущей инфраструктуры за счет ОМС представителей региональных минздравов не тревожат так, как дефицит кадров. Начальник управления Минздрава Московской области Людмила Каркина говорит, что региону, в частности, не хватает врачей, младшего сестринского персонала и госпитальных эпидемиологов, и, несмотря на образовательную работу МОНИКИ им. М.Ф. Владимирского, кадры приходится привлекать из других территорий. Те же проблемы беспокоят и организаторов здравоохранения в Саратовской области. В свою очередь, в челябинском Минздраве предлагают увеличить льготный целевой набор в ординатуру по специальности «инфекционные болезни» с дальнейшим трудоустройством выпускников в медорганизации региона и предоставлением служебного жилья.

В Санкт-Петербурге в амбулаторном звене службы 94 врача занимают 132 ставки из 170, а общий дефицит инфекционистов достигает 36% (из расчета одна ставка на 20 тысяч населения). «Понятно, что работа более чем на одну ставку при коэффициенте совместительства 1,3 приводит к перегрузке как физической, так и психологической, что снижает качество оказания помощи и, в случае нетрудоспособности врача, еще и ограничивает доступность, – говорит заместитель председателя Комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга Дмитрий Мотовилов. – Решение этой проблемы не может быть простым. Помимо того что введение в штат медицинской организации новых ставок подразумевает под собой наличие возможности их финансирования (организации в этом неравнозначны), нужны еще и подготовленные специалисты, чтобы на этих ставках работать. Найти одномоментно дополнительно почти 100 врачей, имеющих действующий сертификат или аккредитацию по специальности «инфекционные болезни», невозможно».

Мотовилов поддерживает коллег из Челябинской области по поводу расширения целевого набора и организации циклов переподготовки с введением новых ставок именно под инфекционистов.

Поделиться концептуальными планами развития национальной инфекционной службы в Минздраве РФ не смогли. Главный профильный специалист ведомства Владимир Чуланов на запрос Vademecum тоже не ответил.

«До пандемии инфекционная служба финансировалась по остаточному принципу. Что мы увидели в пандемию? Острейший дефицит кадров, ситуацию взяли в руки неинфекционисты, вводились различные спорные методы лечения COVID-19 без учета мнения профильных врачей. Даже это показатель того, что, по сравнению с другими нозологиями, инфекционные болезни находятся на периферии. Службу финансировали, если сравнивать с тем, сколько денег тратится на онкологию, кардиологию, недостаточно, а у инфекционных болезней вклад в смертность, особенно среди молодых трудоспособных людей, немаленький», – резюмирует основатель первой частной инфекционной H-Clinic Андрей Злобин, добавляя, что фармкомпаниям это направление (за исключением ВИЧ/СПИД и вирусных гепатитов) неинтересно, и поэтому сегмент не получает должной поддержки в образовательной и научной деятельности.

Читать оригинал. Vademecum